Миф тысячеликого мира

Это текст, полученный летом 2018 года, как серия видений, аллегорически описывающих духовный путь человека в образах восхождения на вершину пирамиды. Видения были записаны, отредактированы и стали изложением основы системы магии Пирамиды. Миф дает символы, образы, описывает степени посвящения, служит для интуитивного познания пути. Далее приведен сам текст Мифа, а затем он же, но с пояснениями и комментариями.

Миф тысячеликого мира

Был внизу тысячеликий мир.

И был внизу один из многих. Слепец, не знающий себя и своего имени, пребывал он во мраке и ходил по кругу. Брел ощупью и не видел путь, и поводыри его влекли его в стороны, тянул каждый к себе и говорил каждый «Вот путь!».

Шел слепец во тьме, и не было в его жизни проблеска света, но не потому, что свет не стало, а потому что глаза его были закрыты, и тьма была его миром. Но горел вокруг него свет и был так ярок, что пробивался сквозь веки, закрывшие глаза его и разум, и сердце его.

И открыл он глаза, и прозрел.

Прозрел глазами своими, но остался слепцом в своем сердце. И увидел Слепец три реки, что сливались вместе, и Пирамиду из несокрушимого камня над ними.

И свет, что видел он – сияние, идущее от навершия Пирамиды. Было навершие золотым, и венчало Пирамиду, глаз смотрел с него, и видел Слепца, но слепец не видел того, кто за глазом.

Поводыри походили к Слепцу и говорили ему: «Вот путь!» и влекли на свои дороги, и говорили: «Не ходи к свету, он сводит с ума, и тот, кто пошел к нему, не вернулся назад!». Но ослушался Слепец поводырей своих и пошел к свету.

И видел Слепец Пирамиду, и видел Змея, обвившего ее основание. Был Змей тот черным и белым, тысячеглавым и покрытым перьями, нес в себе познание, и были в нем смерть и разделение, и был он виден каждому. И имя было начертано на Змее, и имя ему Тифон, и не было оно именем, но лишь разделением.

И видел Слепец Пирамиду, и видел Сокола, что кружит над вершиной ее. Был тот Сокол сокрыт в вечной тьме небес, нес себе познание, и не было в нем ни различия, ни разделения и был он виден лишь немногим. Имя начертано было на Соколе, и имя было ему Амон, и не было оно именем, но лишь безымянностью.

И лестница вела Слепца к вратам пирамиды, и взошел он по ступеням, и танцовщицы с венками в руках встречали его на пути.

И духи мертвых вставали перед ним, указывая на тех, кто остался внизу со словами: «Вот те, кто знает путь!», и был в них страх, и было сомнения, но не было в них истины, и прошел Слепец мимо них. И на пути своем слышал он шаги Зверя, что скрывается в тени его, но не осмелился взглянуть на него.

И нашел Слепец врата Пирамиды, и увидел жезл на них, крылатый и обвитый змеями. Искра загорелась в сердце его, и услышал он голос вопрошающий: «Что ты выбираешь, Путник, путь Змея или путь Сокола?». И познал Слепец, что лишь одни врата ведут в Пирамиду, и нет перед ним двух путей, что Змей и Сокол – одно, и нет Змея без Сокола, нет Сокола без Змея. И отказался выбирать, и прозрел в сердце своем. Распахнулись Врата и вошел он, как Путник нашедший свое пристанище.

И увидел Путник террасу, высеченную из гранита.

И возгорелся свет в углах зала, и был он желтым и синим, был красным и зеленым. И раздался троекратный стук и сказал голос: «Приди и смотри!».

Из первого угла, что на востоке, вышел к Путнику Человек крылатый, и шагал он сквозь ветер.
Из второго угла, что на западе, вышел Орел крылатый, и шагал он сквозь волны.

Из третьего угла, что на юге, вышел Лев крылатый, и шагал он сквозь пламя.

Из четвертого угла, что на севере, вышел Бык крылатый, и шагал он сквозь твердь скал.

И встали они на террасу из гранита, как стражи ее и опора. И увидел Путник, что ведет лестница вверх от нее.

И иная терраса, сверкала над первой, словно серебро, и другая за ней, из чистого золота.

А та, что выше всех – из горного хрусталя. И отражалась она в блеске ступеней, словно была в каждой, и казалось близкой, но была далекой, а лестница, что вела к ней, скрывалась среди отражений. Шли к ней другие Путники, но теряли путь свой и падали в бездонную пропасть. И страх объял Путника. И вновь услышал он шаги Зверя, что скрывается в тени его, но не осмелился взглянуть на него.

И сказал Путнику Человек крылатый – «Я дарую тебе ключ к силе, что обнимает тебя», и назвал имя: «Шаддай аль Хай», и имя было ключом его.

Сказал ему Орел: «Я дарую тебе ключ к силе, что сокрыта в глубине твоей», и назвал имя: «Элохим Цабаот»

Сказал ему Лев: «Я дарую тебе ключ к силе, что рвутся наружу» и назвал имя: «Яхве Цабаот».

Сказал ему Бык: «Я дарую тебе ключ к силе, что подпирает стопы твои» и назвал имя: «Адонай ха-Арец».

И увидел путник, что все они есть одно, и имя им дано Сфинкс.

И увидел он, что сила их в нем, сила их повсюду, нет ей границы, сила их – основание его и опора. И знал он их имена, но не знал имя свое.

Тогда взошел Путник на ступени лестницы, что вела к террасе, сверкавшей словно серебро. И вошел в лунный мир.

И увидел ангела, что стоит на земле и в море, с огнем в одной руке своей и с водой в другой. И спросил ангел: «Как имя твое?». Но не знал Путник, что ответить.

И сказал ангел: «Выбирай, что ты примешь из даров моих, Безымянный», и протянул ему огонь свой и воду, но не стал выбирать Безымянный, а взял оба, и слил в Единое, и все стало одним и распахнулись врата тронного зала перед ним.

Вошел Безымянный и увидел десять тронов и семь королей, что сидели на них, погруженные в сон. И еще трон среди них, был словно мираж, и лишь призраки собирались вокруг него. И звали они воссесть на троне и возложить на себя корону и стать первым среди призраков, но отринул их Безымянный, и пропал трон, что бы лишь миражом.

И словно небо звездное стояло над ними, а в небе том 12 Звезд, освящали каждый трон, но лишь одну сторону его, вторая же была погружена во тьму. Спросил Безымянный, почему так, и голос ответил ему: «Каждый из них и свет и тьма, и тьма приходит туда, где свет в избытке, и обращает половину Короля в святого ангела, а половину — в нечестивого демона».

И услышал Безымянный голос, говорящий: «Приди и смотри!». Разбудил тот голос спящих королей, и каждый выходил к Безымянному из света и тьмы, во всем величии своем, и говорил с ним. И не было короля на первом троне. И не было его на втором. И не было на десятом.

Но встал Король с трона третьего. Третий Король был стар и сед, и серп держал он в руке своей. Речь его была как рокот камней, что катятся со скалы. Говорил он о королевстве своем, которому нет начала и нет конца, и все, что было в нем – то и будет, и повторится все, и не будет ничего нового, за смертью придет рождение, а за рождением придет смерть, и не будет им начала и конца.

Четвертый король был благороден и величав, и скипетр он сжимал руке своей, а речь его была под стать королю. Говорил о свете, из которого сотворен мир, и говорил, что нет света без сосуда и сосуда без света, и все сущее — лишь свет, что крепче камня.

Пятый король был злобен и свиреп, и меч сжимал он в руке своей, а речь его была подобна шуму битвы. Встал король и рассказал о силе и стражах, что встают на пути, и ужасах, что терзают безымянные души, и рассказал он, что нет с ними ни мира, ни союза, одна лишь сила приносит победу и сокрушает преграды.

Шестой король сидел в центре прочих, и был он одет в золото и покрыт украшениями, и крест висел на груди его и сиял, словно Солнце. И разгорелась искра в сердце Безымянного. Голос короля был пыл прекрасен, словно пение, и говорил он, что нет разницы между одним и другим, все едино, и нет различий между Безымянным и всеми, кого видит он, и весь мир заключен в нем, как и он заключен в мире.

Седьмой король был окружен цветами и птицы пели для него, и голос его был подобен шелесту листьев и воды в ручьях. Говорил он о любви, что соединяет мир и держит его, и в той любви находят союз все, кого считают врагами, а встретить врага своего – значит встретить супруга.

Восьмой король был молод и весел, и речь его была быстра и подобна дуновению ветра. Говорил он о словах, которым нет веры, об истине, что сокрыта во лжи, и о лжи, что несет каждая истина, и говорил он, что слово губит истину, а разум убивает реальность.

И был девятый король сокрыт в тумане и лик его менялся, а речь была подобна смутному отзвуку. Говорил король, что нет веры ни глазам Безымянного, ни ушам его, и все, что видел он и слышал, было миражом. И то, что слышал он от девятого Короля, и от других Королей было лишь миражом.

И сказал третий король: «Я дарую тебе ключ к вечности» и назвал имя свое: «Яхве Элохим».

И сказал четвертый: «Я дарую тебе ключ к величию», и назвал имя свое: «Эль».

И пятый сказал: «Я дарую тебе ключ к силе», и назвал имя свое: «Элохим Гибор».

И шестой сказал: «Я дарую тебе ключ к равновесию» и назвал имя свое: «Яхве Элоах ве-Даат».

И седьмой сказал: «Я дарую тебе ключ к любви», и назвал имя свое: «Яхве Цабаот».

И восьмой сказал: «Я дарую тебе ключ к слову», и назвал имя свое: «Элохим Цабаот».

И девятый сказал: «Я дарую тебе ключ к видению», и назвал имя свое: «Шаддай аль Хай».

И знал Безымянный их имена, но не знал свое. Сияли Короли разными цветами, но не знал он, что цветов много, но все они – один свет, не знающий разделения.

Тогда спросил Безымянный, где двери от этих ключей и куда идти ему, и каждый ответил ему и указал путь, и все указали в разные стороны, и не знал Безымянный что все стороны – одна сторона. Не мог он выбрать дорогу и услышал голос, что спросил его: «Куда ты хочешь прийти?» и не знал он, что ответить. И снова спросил его голос: «Как имя твое?», и не знал он, что ответить. И спросил его голос в третий раз: «Кто ты?» и не знал он, что ответить.

И посмотрел тогда Безымянный внутрь самого себя и обратился в птицу, слушал сам себя и слышал себя, задавал вопросы и получал ответы, а когда вернулся, то увидел, что мир вокруг него не лунный, но солнечный.

Страж вышел на встречу к нему, и был ужасен на вид, но Безымянной взглянул на него и увидел, что страж этот – мираж и отражение Безымянного. И увидел он крест распятия, заточенного в круге. И увидел он себя на распятии, но познал, что и это лишь мираж и распятие это – распятие миражей, и стал крест в руке его крылатым жезлом, обвитым змеями.

И в третий раз на пути своем слышал он шаги Зверя, что скрывается в тени его, но не осмелился взглянуть на него. И увидел он деву, оседлавшую ужасного зверя, и поцеловал ее, и испил из чаши ее. И взглянул он на Зверя, что скрывался в тени, но не убоялся, а оседлал и познал силу его. И тогда познал свое имя и знал отныне, кто он и знал, куда хочет прийти. И услышал он голос, говорящий ему: «Отныне лишь сам ты знаешь свой путь, прозревший Герой».

И кричали ему поводыри: «Вот путь твой!» но не слышал он их. Указывали они в разные стороны, но не видел он их. И прогнал Герой поводырей своих и зажег свой фонарь, что бы освящать путь, и сгорели в пламене его фонаря все книги, где писали ложь о нем, и не было в них правды в словах. И кричали ему: «Глупец, книги, что горят – святые!», и смотрел на них Герой, но не видел святости, лишь обман. И сгорели книги. И кричали ему: «Глупец, книги, что горят – истинные!», и смотрел на них Герой, но не видел истины, лишь обман. И сгорели книги.

И услышал он голос, говорящий: «Выбирай свой путь, Божественный – путь света или путь тени?» и не смог выбрать, потому что не знал больше, что такое свет и что такое тень, но знал, что без света нет и теней, а везде, где свет, есть и тени.

И пересек он Пустыню с караваном верблюдов, и нашел великую Пропасть, у которой ни глубины нет, ни ширины, и вихри песчаные метались в ней, и каждая песчинка кричала ему: «Преклонись предо мной, я – Бог твой истинный». И каждая кричала: «Лишь я — Бог истинный, но не прочие, кто кричит тебе». Но не знал Божественный того, кого называют «Бог».

Обращались все его дары в прах, и иные шли к нему, и поглощала их Пропасть, и падали они на дно, а одежды черные душили их, и жгли тела. Но не желали они отбросить дары, и держались за них, и каждый нес бремя свое и кричал: «Это мудрость!». А другой: «Это вера!». А третий: «Это есть я!». Но каждый держал лишь камень, и тонул под весом его в песках, наполнявших великую Пропасть.

Видел их Божественный и познал, что лишь тот пройдет по пескам, кто подобен потоку, и кто легче луча света, и ничего не взять ему с собой на ту строну пропасти. И вышел к демону, но нашел лишь пустоту, что стояла за ним и пустоту, что стоит повсюду. Искал он демона и не находил его. Искал он песок, и не находил его. Искал он себя, но не находил его.

И закричал Сокол в небе: «Приди и покажи себя!», и взмахи крыльев его сметали песок, укрывший Божественного. И зашипел Змей: «Приди и сокрой себя!» и сомкнул пастью свою, но не сумел дотянуться до него. Отринул Божественный все, что имел и остался наг, но и того было мало, и отринул он все, что знал, но и этого было мало. И отринул он плоть свою, излил всю кровь свою, и оставил разум свой, и уши свои, и глаза.

Шагнул он в Пропасть, но не упал, а увидел сияние, что влекло его и переливалось, и не было его прекраснее. И сияло оно со дна пропасти, но помнил Божественный трон королевский, что окружали призраки, и познал, что видит лишь отблеск глаз тысяч демонов, что ждут его внизу.

Шагнул Божественный в иное сияние, что влекло его к великому морю, и разорвалась завеса на пути его. Услышал он хор голосов, великих и многих. Как один взывали голоса к нему и говорили: «Добро пожаловать, Единый!».

И спросил его Единый: «Как имя твое?». И услышал ответ на трех языках, звучащих как один: «Подобные тебе зовут его Амфиптерием, но нет у него имени, и нет имени у тебя, и нет имени у иных – нет имен там, где все едино».

И понял Единый, что имя его было маской, скрывающей лик, и не перешло Пропасть вместе с ним, и что имени не нет у того, кто един, вечен и безымянен. И понял он, что утратил имя свое, утратил тело свое и кровь свою, разум и душу свои, глаза и одежды, но обрел суть свою и стал собой.

И оглянулся вокруг и понял, что стоит там, где начинал свой путь, но видит иное, сокрытое до того. Не имел он глаз, что смотрели на мир до того, но видел мир, как не видел его прежде. И не имел ушей, что слушали мир до того, но слышал мир, как не слышал его прежде. И увидел он мир и услышал впервые.

И увидел город, которого не видел до того, хотя стоял перед ним и жил в нем. И начертаны были слова на вратах его: «Вавилон Великий». Был тот город городом чудес, и не знал законов. И вошел Единый в город и встретил подобных себе и не встретил разделения. Встретил он мастеров, что отливают формы, создавая мир.

И отразился в нем Единый, познавший, что трон это предназначен ему и воссел на него, и был он Богом – и знал теперь, что был им всегда, но не помнил себя. И возложил Бесконечный на голову свою корону из света.

И все были богами вокруг Бесконечного, и видел он, что каждый восседает здесь на троне из алмаза, и носит корону из чистого света, и каждый в Великом Вавилоне – король в городе королей, и Бог среди Богов.

А иные короли, что за стенами Вавилона Великого похвалялись богатствами своими и властью – лишь неразумные дети, хвалящиеся своими игрушками. И что может он протянуть руку свою, что бы низвергнуть их или возвысить, как пожелает – но не протянул он руки тому, кто не был готов принять ее.

И поднял он глаза в небо и увидел лестницу, о которой не мог и помыслить, и познал, что все царства земные – тень Вавилона Великого, но Вавилон Великий – лишь тень Вавилона Небесного. Была та лестница соткана из света, и не брали руки ступней ее, и не было силы в теле его взойти по ней. И отринул он тело, стал светом, и взошел в Вавилон Небесный.

Видел он все сущее, ничто ни не укрылось ничего от взгляда его, и не было никакого разделения. И не было ему ни начала, ни конца, за началом всегда шел конец за концом начало, и не было между ними различия. Увидел он, как рожденные умирают, а мертвые рождаются, видел это в людях, и видел это в мирах. И повелел концу стать началом, и голос его звучал вместе с голосами иными, в едином голосе.

И стало начало, и стал мир. Был он светом. Свет стал твердью. Возродилась в тверди искра, и стала твердь жизнью. И зародилась искра в жизни и познала жизнь саму себя. И познала других и обрела единство.

И видел он мир внизу, и видел героев, что шли к Пропасти и искали Вавилон Небесный. И была внизу Пирамида. Был Сокол, которого звали Амоном, и был Змей, которого звали Тифоном.

Был внизу тысячеликий мир.

И был внизу один из многих, иной Слепец, не знающий себя и своего имени, пребывал он во мраке и ходил по кругу. Брел ощупью и не видел путь, и поводыри его влекли его в стороны, тянул каждый к себе и говорил каждый «Вот путь!».

Шел Слепец во тьме, и не было в его жизни проблеска света, но не потому, что свет не стало, а потому что глаза его были закрыты, и тьма была его миром. Но горел вокруг него свет и был так ярок, что пробивался сквозь веки, закрывшие глаза его и разум, и сердце его.

И открыл он глаза, и прозрел.

Комментарий

Был внизу тысячеликий мир.

Мир внизу – это мир нашей обыденной реальности, стартовое положение в любом подъеме по лестнице духовного роста. Мир воспринимается как разделенный на множество феноменов, объектов, но это иллюзия, Майя. Мир един, но наше восприятие делает его раздробленным на множество не связанных друг с другом частей. В наших глазах у него тысяча лиц, но истинное его лицо – профиль, как символ Кетер, символ полного единства, в котором нет разделения.

И открыл он глаза, и прозрел.

Начальное состояние человека – Слепец. Человек в обыденном состоянии сознания слеп духовно, он не воспринимает не конечную реальность мира, мир без иллюзий. Он не воспринимает даже реальность в бытовом понимании, живет в Майе и самообманах, его восприятие искажено и замутнено невежеством, и он видит не то, что реально, а то, что ему хочется видеть или то, что он привык видеть.

Его поводыри – буквально весь мир вокруг, каждый, кто есть рядом, пытается навязать ему свой путь, свои мнения и взгляды, эгрегориальные идеи. Личное осознание мира подменено следованием за навязанными стереотипами, автоматическими программами.

Все цели, вся осознанность, весь свет рядом с человеком, но он не способен воспринять их, он закрыт и отгорожен от чего-либо, кроме материи. Но и материю он не способен воспринимать в истинной ее природе, как сосуд, наполненный духовным светом. Vатерия и дух неразделимы, материя – сосуд, вместилище духовного света, и как сказано: «Нет света без сосуда». Материя – опора на пути духовного восхождения, нельзя прыгнуть вверх, не имея опоры под ногами.

Но достаточно перестать отрицать реальность, перестать закрывать глаза, отказываясь принять мир во всей полноте, и духовный свет пробьется в «закрытое сердце», и станет очевиден сам факт – мир не ограничен тем, что можно пощупать и взвесить.

Слепец прозрел глазами – он видит и воспринимает мир, человек более не намерен уклоняться от реальности и делать вид, что вокруг не существует ничего, кроме материи. Она дает опору, но от опоры нужно двигаться дальше, вверх.

Человек всматривается в мир вокруг, пытается постичь его, но пока лишь чувствами и умом, и остается порабощен Майей. Постижение мира через одни только ощущения означает, что он все еще привязан к поиску того, что можно увидеть, пощупать и взвесить. Картинки восприятия складываются в картину ума, представление о мире, но в ней нет конечной реальности, нет Физиса.

То, что выходит за пределы повседневного опыта постигается не умом, а глубинным личностным переживанием – но пока человек не достиг его, он все еще слеп сердцем. Свет, увиденный человеком, остался светом снаружи, он не един с человеком и не изменил его. А потому тот, кто просто перестал отрицать, все еще слеп. Он готов смотреть, но еще не видит.

Число три всегда популярно в ритуальной практике. Множество явления мира сводится к триадам – три гуны индийской системы, три высшие Сефирот – Кетер, Бина и Хокма, алхимические Соль, Сера и Ртуть, верхний, средний и нижний миры, Святая Троица, тройственная Воля, и все варианты триад. Три сливают в одном и там, где они соединились, открывается единство – это можно выразить символом треугольника с точкой (глазом) внутри, это выражают три сплетенные ветки Трифолиума.

Пирамида – образ духовного пути. Ее вершина – Кетер. Золотое треугольное навершие пирамиды – три верхние Сефирот Древа в их неразделимом единстве. Глаз на навершие, глаз или точка в треугольнике – Кетер, источник высшего духовного света, но сам глаз, как таковой – воплощение всеведения, высшего знания.

Человек видит пока лишь сам глаз в треугольнике, осознает существование недоступных ему знаний. Видит некий образ, набор представлений о Кетер, о единстве, о высших духовных уровнях, но не способен воспринять их – он слеп в сердце и воспринять их он сможет лишь когда поднимется к ним. Он не осознает пока источник этих знаний, не видит того, кто за глазом. Понимает, что есть путь, но не понимает, куда он ведет, понимает, что существуют знания, но не понимает, откуда они исходят.

Слепец делает идет по своему усмотрению – это первое пробуждение осознанности. Пока нет понимания, куда и зачем он идет, что ждет впереди, его влечет простое ощущение правильности пути. Это – его дорога, а не то, что пытаются навязать ему «поводыри» — окружающие его люди, учителя, проповедники. Каждый из них уверен, что его путь – Истина, а все прочие – заблуждение, и те, кто идет по ним – безумцы. Каждый пытается навязать свой путь другим, навязать его Слепцу, но считать один только свой пусти истинным и всеобщим, а остальные – ошибкой и ересью, значит впадать в помрачение разума.

Тифон – змей, у основания Пирамиды. Он черный и белый – мир поделен на категории, он сила разделения, и через него приходит разумное, доступное всем познание (он виден каждому). Он тысячеглавый – как и тысячеликий мир, это указание на множественность феноменов, которые человек воспринимает за счет иллюзии разделения. Покрыт перьями – остатки перьев Амона, то немногое, что остается от осознания единства мира тем, кто внизу пирамиды. Тифон правит миром Малкут.

Амон – воплощение вершины Пирамиды и всего мира выше Малкут, мира духа – и прежде всего, Амон – воплощение мира выше Бездны на Древе Жизни. Он – мир, в котором царит единство. Он во тьме, поскольку Бина, нижняя из Сефирот выше Бездны, соответствует черному цвету. И он во тьме, поскольку мир выше Бездны не разделен на феномены (яркие цвета приписаны Сефирот от Хесед и ниже). Он несет познание, доступное через мистический опыт и внутреннее понимание.

Амон виден не многим – мало кто осознает вообще это единство и еще меньше тех, кто хоть раз с ним соприкоснулся сам. Имя его было безымянностью – поскольку имя просто условность. Там, где царит единство, нет разделения. Имена, названия – часть нашего восприятия мира, они нужны разуму, они нужны, что бы поделить мир на категории, познать его на уровне Змея, но они не часть самого мира, они лишь часть нашего восприятия мира.

Лестница – начало его духовного подъема. Танцовщицы с венками – образ карты Мир Таро, соответствующей ему пути Тау. Путь Тау – это отрыв от материи, первый шаг наверх, преодоление первой из Завес.

Подъем по пути Тау – это преодоление Завесы Профанов на Древе Жизни и шанс встретиться с первым Стражем Порога. Духи мертвых – образ, который может сопровождать прохождение пути Тау, форма Стража, который противятся движению вверх. Страж – проявление всех ваших внутренних проблем, которые не были решены к этому моменту. И отступать поздно – остается только встретить Стража лицом к лицу и решить эти проблемы.

Начало движение по духовному пути превращает Слепца в Путника. Он поднялся выше материи, осознал мир за ее пределами, он больше не слеп. Теперь предстоит понять, что разделение на материю и дух, как противопоставленные и несовместимые вещи, иллюзорно. Многие пути могут вести к духовному росту, но все они, по сути, один путь, разница лишь в выражении этого пути в конкретном учении, словах, наборе терминов.

Путь наверх – серединный путь, в котором объединяются противоположности, материя служит опорой для восхождения к духу и сосудом, который наполняется духовным светом. Здесь Путник начинает понимать, что Змей и Сокол важны в равной мере, но еще не осознает их полное единство. Путник прозрел в сердце – то есть он начинает искать внутреннее понимание, учится видеть мир не глазами, а гнозисом.

И увидел Путник террасу, высеченную из гранита. И возгорелся свет в углах зала, и был он желтым и синим, был красным и зеленым. И раздался троекратный стук и сказал голос: «Приди и смотри!». Из первого угла, что на востоке, вышел к Путнику Человек крылатый, и шагал он сквозь ветер. Из второго угла, что на западе, вышел Орел крылатый, и шагал он сквозь волны. Из третьего угла, что на юге, вышел Лев крылатый, и шагал он сквозь пламя. Из четвертого угла, что на севере, вышел Бык крылатый, и шагал он сквозь твердь скал. И встали они на террасу из гранита, как стражи ее и опора. И увидел Путник, что ведет лестница вверх от нее.

Терраса из гранита – Малкут, основание Древа Жизни. Астрологически Малкут соответствуют четыре Стихии, как четыре компонента материального мира. Воздух соответствует желтому цвету, а из сторон света – востоку. Вода – синий цвет и запад, Огонь – красный и юг, Земля – черный или зеленый и север.

Крылатые животные – четыре фигуры Тетраморфа, и каждая фигура связана с одной из Стихий, как ее воплощение. Это широко распространенная символика. Человек – Воздух, Лев – Огонь, Бык – Земля, Орел – Вода. Эти крылатые фигуры – духи-хранители Стихий, Керубы. Им приписаны собственные имена: керуб Огня — Арье, то есть просто «лев» на иврите, Орел – Нешер, Человек – Адам, и Бык – Шор.

«Приди и смотри!» — слова напоминают фразу, который в книге Апокалипсиса звучит перед появлением каждого из ангелов, разрушающих мир. Однако фраза из Апокалипсиса – «Иди и смотри!», а здесь – «Приди и смотри!», то есть духовные силы обращаются к человеку и призывают его к себе, это приглашение двигаться дальше по пути духовного роста и познавать конечную реальность мира. Это устремление к единству с духовными силами, зов, направляющий человека навстречу с ними.

И иная терраса, сверкала над первой, словно серебро, и другая за ней, из чистого золота.

Серебро соответствует Луне, а Луна — это Йесод на Древе Жизни. Золото – Солнце, и это Тиферет. Террасы, включая гранитную террасу Малкут – это путь по серединной колонне Древа Жизни, прямой путь наверх, сквозь Завесы.

А та, что выше всех – из горного хрусталя.

Хрустальная терраса – Кетер. Ей соответствует чистый белый свет, сияние, а так же чистые, неокрашенные, алмаз и горный хрусталь. Это вершина Древа и источник духовного света.

И отражалась она в блеске ступеней, словно была в каждой, и казалось близкой, но была далекой, а лестница, что вела к ней, скрывалась среди отражений. Шли к ней другие Путники, но теряли путь свой и падали в бездонную пропасть. И страх объял Путника. И вновь услышал он шаги Зверя, что скрывается в тени его, но не осмелился взглянуть на него.

Отражение Кетер – это Даат, ее иллюзорное подобие. Принять Даат за Кетер, принять свои представления о мире за сам мир – гибельный путь, обрекающий на падение в Бездну.

Даат называют ложной Сфирой. Она не вписывается в структуру Сефирот, о которых сказано, что их «десять, а не девять и не одиннадцать». Нет путей, которые ведут в Даат – поскольку Даат не настоящая Сфира, не место, куда надо прийти, а ловушка, которую надо проскочить. Слово «Даат» означает «Знание», и знания бесценны ниже Бездны, но построениям разума не подняться выше нее. Знание о мире – далеко не то же самое, что сам мир, и все представления о нем, мнения, все слова учений и догматы религий, останутся ниже Бездны.

Представления о Кетер – иллюзия, ожидания – иллюзия, Даат – иллюзия. Знания о Кетер не могут выразить ее суть и не поднимаются выше Даат. Тот, кто примет свою представления за конечную реальность, не сможет отбросить привязанности с ним, рухнет в Бездну и потеряет все.

Сказал ему Лев: «Я дарую тебе ключ к силе, что рвутся наружу» и назвал имя: «Яхве Цабаот». И сказал ему Орел: «Я дарую тебе ключ к силе, что сокрыта в глубине твоей», и назвал имя: «Элохим Цабаот. Сказал Путнику Человек крылатый – «Я дарую тебе ключ к силе, что движет мир», и назвал имя: «Шаддай аль Хай». Сказал ему Бык: «Я дарую тебе ключ к силе, что утверждает основание» и назвал имя: «Адонай ха-Арец». И увидел путник, что все они есть одно, и имя им дано Сфинкс. И увидел он, что сила их в нем, сила их повсюду, нет ей границы, сила их – основание его и опора. И знал он их имена, но не знал имя свое.

Слова Керубов – это силы Стихий и соответствующие им божественные имена. Воздух способен к расширению, движению, Вода сохраняет в глубине, трансформирует Огонь – энергия, сила, Земля – опора для роста. Божественные имена выражают суть явлений на самом высшем и абстрактном уровне. Они служат словами силы, мантрами, для обращения к глобальным силам мироздания, которые не конкретизируются в каком-то образе. Сфинкс – существо, объединяющее фигуры всех Керубов. У него тело льва, хвост быка, крылья орла и лицо человека, он воплощает гармонию и соединение всех Стихий, всех сил природы.

Пока он не знает свое имя – то есть он не познал себя. При посвящении принимается новое имя, магическое, выражающее суть его понимания самого себя, своей Воли и своего пути, на этом этапе. По мере дальнейших посвящений, маг познает себя глубже, переосмысливает собственную суть, и выражает ее в новых именах, личных мантрах и символах.

Тогда взошел Путник на ступени лестницы, что вела к террасе, сверкавшей словно серебро. И вошел в лунный мир.

Серебряная терраса и «лунный мир» — это Сфира Йесод. Путник поднимается выше чистой материи, преодолев Завесу Профанов.

Ангел, стоящий одной ногой на море, а второй на суше – образ из книги Апокалипсиса, но именно так обычно изображается ангела на карте Таро Умеренность. Умеренности соответствует путь Самех, путь восхождения от Йесод – Луны, к Тиферет – Солнцу. Это путь к достижению полного самопознания, целостности личности, и это путь, на котором придется преодолеть еще одну Завесу. Достижение Тиферет подразумевает познание личной Воли, познание самого себя, но Путник еще не знает кто он, он не может назвать свое имя.

Огонь и Вода, сливаемые в один котел – атрибуты еще одного из вариантов изображений карты Умеренность. Ее суть – достижение единства, объединение противоположностей, и именно это необходимо для прохождения пути Самех и достижения Тиферет. Разрозненные части личности должны соединиться, что бы Юнум обрел целостность. Безымянный движется к познания личной Воли, к Тиферет, но пока не достиг их.

Десять тронов – десять Сефирот Древа Жизни. Семь королей – семь Планет классической астрологии. Они связаны с Сефирот, но не со всеми. Кетер, по своим астрологическим атрибутам, соответствует первичным вихрям, Хокма – Зодиаку, Малкут – Стихиям. Остальные Сефирот, от Бины до Йесод, связаны с Планетами.

Трон-мираж – Даат, ложная Сфира. Корона – символ Кетер (само слово «Кетер» означает «Корона, царский венец»). Приглашение воссесть на призрачный трон и возложить на голову корону – это предложение принять Даат за Кетер, потерять способность отличать реальность мира от его восприятия.

12 звезда – Зодиак. Половина на свету половина во тьме – темная часть соответствует Клипот. Древо о Жизни воплощает гармонию и равновесие мировых сил, а Клипот – то, что за его пределами. Те же силы, но искаженные, не сбалансированные. Клипот – то, чего слишком много или слишком мало, это искажения, извращения, нарушение баланса изначально разумных и правильных идей. Это – Клипот.

Клипот не что-то отдельное, существует само по себе, а именно теневые стороны и качества, которые могут быть проявлены, нарушение того, что есть в Сефирот. Поэтому Сефирот и Клипот, по сути своей, одно и то же, как два разных варианта проявления одних сил и принципов.

Кетер, Хокма и Малкут не соответствуют Планетам. Кетер, по ее астрологическим атрибутам – первичные космические вихри, Хокма – Зодиак, а Малкут – область Стихий.

Третий король – планета третьей Сфиры, Бины – то есть Сатурн, повелитель времени. Рассказ третьего короля – и цикличности мироздания. У всего в нем есть начало и конец, но само мироздание вечно и бесконечно. Любая вселенная рождается и гибнет, и это не момент творения и конец света, а вечный цикл, у которого нет начала.

Гибель одной вселенной означает начало новой, кальпы сменяются, наш мир, не первый и не последний. Каждая Вселенная задает начало следующей, дает ей стартовый импульс для развития. Подробно о цикличности мира, и движущих силах, направляющих смену кальп см. «Омниасофия. Раскрытие», раздел «Космогония».

Четвертый король был благороден и величав, и скипетр он сжимал руке своей, а речь его была под стать королю. Говорил о свете, из которого сотворен мир, и говорил, что нет света без сосуда и сосуда без света, и все сущее – лишь свет, что крепче камня.

Четвертый король – Юпитер. Он соответствует Хесед, и это высшая Сфира из тех, которые находятся ниже Бездны. Он правитель умопостижимой реальности. Свет, из которого сотворен мир – это свет Кетер, чистая духовная энергия, основа нашего мира. Вселенная, по своей сути – единый океан энергии, а вся материя – просто волны и всплески на его поверхности. Материя – форма, которую принимает духовная энергия подобно тому, как лед – форма, которую принимает вода.

Марс говорит о силе, необходимой на духовном пути. Марс – принцип войны, силы и строгости. В современном обществе сила часто осуждается, религии прославляют слабость, смирение и послушание. Но сила, готовность бороться – необходимое условие выживания. Сила Марс помогает преодолевать препятствия и выходить победителем, в том числе из схваток со своими Стражами Порога.

Это Солнце, и с ним в человеке связывается достижение целостности личности, внутренней гармонии. Поэтому в сердце безымянного разгорается искра, это внутреннее Солнце, понимание себя, которое станет гнозисом, внутренним познанием мира. Крест распятия, грудь (район сердца), золото – атрибуты, соответствующие Солнцу. Солнце – это центр, центр человеческой личности, центр мироздания, и этот король учит, что человек един со Вселенной, что искра в его груди – это часть духовного света вселенной, Макрокосм, Вселенная, не отделима от Микрокосма, человека.

Седьмой король – Венера, сила любви и красоты. Богиня Венеры, Афродита, почиталась когда-то в двух ипостасях. Первая – Афродита Пандемос, богиня земной любви, сексуальности и удовольствий. Вторая – Афродита Урания, богиня любви вселенской. И это любовь в философском понимании, как сила влекущая друг к другу противоположные начала, соединяет мир, не дает ему распасться. Сила Венеры Урании – глобальная сила притяжения, в котором каждая вещь, каждое явление, стремиться к объединению со своей противоположностью. Так достигается совершенство и целостность.

Не существует борьбы противоположностей – только их единство. То, что кажется совершенно не совместимым, враждебным друг другу, может быть двумя крайностями одного и того же явления. Обе стороны монеты – одна и та же монета. Сефирот и Клипот – одно по своей сути. Эго и Тень в человеке – части его единой личности. Все должно быть уравновешенно своей противоположностью, только так достигается равновесие и единство, в котором нет перекосов.

Восьмой король – Меркурий, связанный с разумом, волей и словом. Гермес-Меркурий – бог мудрецов и обманщиков, бог магов и торговцев, изобретателей и мошенников. Он покровитель всех, чей инструмент – быстрый ум и сообразительность, умение придумывать что-то новое, чье оружие не меч, а слово. Один использует ее, что бы выразить суть мироздания, а другой – что бы обмануть покупателя, но слово остается словом.

И слово всегда лживо. Слово не способно выразить суть мира, оно несет только один вариантов ее понимания, и в одно слово разные люди могут вкладывать совершенно разные значения. Бог, душа, любовь – это понятные слова, но каждый, кто их произносит, может подразумевать что-то свое, совершенно не похожее на то, о чем говорят другие. Любой, кто пытается выразить конечную реальность на словах, выражает не ее, а только свое понимание. Словам не подняться выше Даат.

Физис мира, его истинная суть вне иллюзий и невежества, может быть познан лично, но не может быть описан в словах и терминах. Словом нельзя заменить личный опыт. Слова произносит Иерофант, но истинное знание есть только у Отшельника.

Девятый король – Луна, связанная с цикличностью и переменчивостью. Иллюзорность восприятия мира, его Майя – во многом, именно лунное свойство. Все, что человек способен воспринять, увидеть, услышать, обдумать – только его восприятие, лишь Майя. Ограниченность органов чувств дает ему возможность заметить лишь крохотную часть всего, что есть в мире. Ограниченный разум дает возможность понять и осмыслить лишь часть той малой части мира, которую дают ему органы чувств. Все это – иллюзия, все это Майя.

Мир вокруг реален и объективен, но то, что мы называем миром – лишь наше восприятие реальности, оно свое у каждого и существует только в его голове. Физис мира, конечная реальность все иллюзий, далеко выходит за рамки нашего ограниченного восприятия, а то, что мы называем миром вокруг, то, чем мы его считаем – просто набор иллюзий. В том числе и все, что можно увидеть и услышать, включая все слова, которые произносят эти короли.

И сказал третий король: «Я дарую тебе ключ к вечности» и назвал имя свое: «Яхве Элохим». И сказал четвертый: «Я дарую тебе ключ к величию», и назвал имя свое: «Эль». И пятый сказал: «Я дарую тебе ключ к силе», и назвал имя свое: «Элохим Гибор». И шестой сказал: «Я дарую тебе ключ к равновесию» и назвал имя свое: «Яхве Элоах ве-Даат». И седьмой сказал: «Я дарую тебе ключ к любви», и назвал имя свое: «Яхве Цабаот». И восьмой сказал: «Я дарую тебе ключ к слову», и назвал имя свое: «Элохим Цабаот». И девятый сказал: «Я дарую тебе ключ к видению», и назвал имя свое: «Шаддай аль Хай».

Здесь перечисляются свойства Планет и их божественные имена, как уже было со Стихиями. Стихии – уровень Малкут, это силы, самые близкие к материальному миру. Планеты – уровень более возвышенный, макрокосмический.

И знал Безымянный их имена, но не знал свое. Сияли Короли разными цветами, но не знал он, что цветов много, но все они – один свет, не знающий разделения. Тогда спросил Безымянный, где двери от этих ключей и куда идти ему, и каждый ответил ему и указал путь, и все указали в разные стороны, и не знал Безымянный что все стороны – одна сторона. Не мог он выбрать дорогу и услышал голос, что спросил его: «Куда ты хочешь прийти?» и не знал он, что ответить. И снова спросил его голос: «Как имя твое?», и не знал он, что ответить. И спросил его голос в третий раз: «Кто ты?» и не знал он, что ответить.

Все цвета – это один свет, и все Сефирот – это сила Кетер. Как белый свет можно расщепить и получить радугу, так и духовный свет Кетер разделяется на множество «оттенков», множество Сефирот. Он порождает все многообразие мира, но, по сути, все цвета – это один свет, чистое белое сияние Кетер.

Все феномены – это часть единого мира, волны в океане энергии, грани одного кристалла. Все возможные пути ведут в конечном итоге в одну сторону. Духовные пути могут казаться принципиально разными, даже противоположными, он они сходятся в одной точке, когда достигается цель. Пока Безымянный не знает, куда хочет прийти, не осознает до конца, что ждет его в конце этого пути, и по-прежнему не знает, кто он на самом деле, он не познал свою Волю.

Птица, стоящая на одной ноге – символ чуткости. Во времена античности читалось, что журавли выставляют часового, которых охраняет остальных. Он должен быть бдительным, поэтому он стоит на одной ноге и держит в другой камень – стоит ему задремать, как камень падает в воду, и всплеск разбудит журавля. Это сделало птицу на одной ноге символом осознанности, бдительности, чуткости. Такая птица всегда на страже, не позволяет себе отвлечься, уснуть.

Птица на одной ноге – воплощение чуткого разума, который не теряет осознанности, не забывает себя. Эмблема человека, который внимательно наблюдает за собой, изучает свой внутренний мир, не скатываясь в автоматизм. Но ему все еще нужен «камень» — инструмент, который не дает отвлечься. Поэтому птица с камнем в лапе – это эмблема человека, стремящегося к осознанности, но не достигшего ее. Это символ того, кто вступил на путь осознанности, совершенствует и познает себя, но еще не достиг целостности.

Погрузившись в себя, Безымянный находит собственную суть и открывает свою Волю, обнаруживает знания ответы, во внутреннем гнозисе. Теперь он полностью вошел в Тиферет – мир стал солнечным. Он достиг середины пути.

Страж Порога перекрывает доступ к каждому уровню подъема наверх, и новый Страж пройден. Стражи Порога – не внешняя сила, а воплощение внутренних проблем адепта, его неготовности двигаться дальше. Встреча с ним может быть ужасающей, но, по сути, Страж лишь иллюзия.

Распятие, крест в круге (символ Розового Креста) – часть символики, связанной с достижением Тиферет. Круг, в данном случае, схематическое упрощенное изображение цветка, розы, которая расцветает на кресте. Распятие и роза – смерть и жизнь в своем единстве, воскрешение, обретение божественности в самопожертвовании. Этот символ очень важен, но идея самопожертвования, которую он несет, часто воспринимается ложно.

При достижении Тиферет адепту действительно придется принести жертву. Но жертвовать предстоит своим Эго, набором иллюзорных представлений о себе, ради обретения познания сути себя. Истинная жертва, жертва Эго – не в том, что бы отказаться от себя, а в том, что бы распять иллюзорные представления о себе и стать собой!

Однако это жертвоприношение Эго постоянно подменяется идеями жертвы как принятия ограничений, отказом от сексуальности, навязыванием диеты и прочее. Все это тесно связанно с религиозными представлениями о греховности плоти и праведности ограничений, страданий и бедности.

Поэтому имеет смысл заменить Розовый Крест на более нейтральный в религиозном ключе – кадуцей. Кадуцей выражает суть подъема по духовному пути, но не несет идеи жертвенности. Это символ универсальный очищенный от риска искаженного понимания жертвенности, который связан с образом креста.

Зверь, который все это время скрывался в тени – внутренний зверь, те стороны личности, который адепт не отваживался принять в себе. Достижение целостности личности означает не только утрату всех иллюзий и принесение в жертву ложных представлений, но и принятие всех своих отрицаемых качеств в себе.

Лев, в одной из своих ипостасей, предстает как символ врага, злобной, агрессивной силы, опасности, а укрощение льва – это победа разума над дикими страстями. Дева, покоряющая льва, слабее его физически, но сильна духом, она оседлала его и одержала верх. Но этот внутренний зверь – не ваш враг, он часть того, кто вы есть, часть того, что делает вас собой! Нельзя сражаться с самим собой.

Поэтому дева, оседлавшая льва – воплощение целостности личности, достигнутого познания и принятия всего в себе. Это объединение дикой природной силы, служащей именно источником силы, и разума, ее направляющего – только в таком порядке, а не наоборот. Образ достигнутой осознанности и целостности, к которой стремилась птица с камнем. Все скрытое, подавленное, автоматическое, осознано, понято, поставлено на службу осознанному разуму.

Новая ступень – Герой, уровень того, кто достиг целостности и полностью познал себя, во всей полноте. Он вышел на битву с внутренним зверем, но вместо драки усмирил его и приручил. Он знает свое имя – отныне он постиг свою истинную суть, открыл личную Волю и знает, зачем он живет, как ему надо жить.

Тому, кто познал Волю, не нужны никакие внешние указатели, догмы, учения (поводыри), он следует своему гнозису. Фонарь Героя – фонарь Отшельника, внутренний опыт, позволяющий найти путь изнутри, понять непостижимое. Сожжение книг – отказ от догм, к которым он успел привыкнуть. Путь Героя уже не описан ни в одной книге, чужие истины больше не принесут ему пользы.

Его мир больше не разделен на две надуманные половины, на грех и праведность, добро и зло, свет и тьму. Он обретает целостность, единство, дуализм Майи отступает.

И познал он, что голос, ведущий его на пути, был его голосом, идущим не от губ его, но от сердца, а тому, кто услышал голос от сердца своего, не нужны уши, что бы слушать голоса поводырей своих. Тогда стал Божественный един со Зверем своим и вошел в Пустыню, по тропе прямой, идущей меж двух великих скал и ведущей к океану. И пересек он Пустыню с караваном верблюдов, и нашел великую Пропасть, у которой ни глубины нет, ни ширины, и вихри песчаные метались в ней, и каждая песчинка кричала ему: «Преклонись предо мной, я – Бог твой истинный». И каждая кричала: «Лишь я — Бог истинный, но не прочие, кто кричит тебе». Но не знал Божественный того, кого называют «Бог».

Он постиг единство своей натуры и двигается по пути Гимел вверх по Древу, пересекает Бездну — и это самое суровое испытание. Любое понятие ниже Бездны – иллюзия, любое представление о мире, о себе самом – иллюзия. Идея бога, как личностного правителя мира, буквального существа – иллюзия, идея, обитающая ниже Бездны, на уровне Хесед.

Тот, кто пересекает Бездну, должен утратить все разумные предоставления, подняться над ограничениями разума и войти в чистое единство. Нельзя войти в него, пытаясь сохранить что-то от привычных понятий и взглядов на мир, в том числе цепляясь за иллюзию Бога или своего собственного Эго.

Название пути — «Гимел» в переводе означает «Верблюд», и пересечение Бездны сравнивают с переходом пустыни караваном верблюдов. Тропа ведет между двух скал – путь Гимел проходит по центральной колонне Древа, между колоннами строгости и милосердия. Путь к океану, поскольку первая их Сефирот выше Бездны – это Бина, которую сравнивают с великим морем.

Голоса, которые кричат ему что-то – это отголоски иллюзий, и Божественный не должен пытаться удержать их. Его ведет настоящий голос – голос от его сердца. Этот голос – проявление Ангела Порога, силы, противоположной Стражу. Ангел Порога – воплощение духовного пути адепта, его личной Воли и всех сил, которые ведут его вверх по Древу. После установления связи с Ангелом, он становится внутренним наставников, единственным настоящим духовным проводником.

И сложились песчинки в демона, что стоит на страже. И был он страшен и нес ужасы, что гнали путников прочь от великой Пропасти. И был он мудр и учил обратному пути, ведущему прочь от великой Пропасти. И был он добр и сулил любовь и счастье, что ждут всех, кто отступит от края великой Пропасти. И был он щедр и сулил богатство и одежды черные тому, что отступится. Обращались все его дары в прах, и иные шли к нему, и поглощала их Пропасть, и падали они на дно, а одежды черные душили их, и жгли тела. Но не желали они отбросить дары, и держались за них, и каждый нес бремя свое и кричал: «Это мудрость!». А другой: «Это вера!». А третий: «Это есть я!». Но каждый держал лишь камень, и тонул под весом его в песках, наполнявших великую Пропасть.

Страж Бездны – Хоронзон, воплощение уже не личных, а всеобщих, коллективных, иллюзий, проблем и помех. Сам Хоронзон – иллюзия, скопление разнородных элементов (песчинки, которые сложились в демона). То, что он сулит – иллюзорные привязанности, ждущие ниже Бездны, к которым хочется вернуться, но тот, кто повернет, откажется от пути или решит сохранить что-то в своем пересечении Бездны, сохранит лишь привязанности к миру внизу – и упадет вниз. Упавший – тот, кто отрекся от духовного восхождения и попытался повернуть назад, предал себя. Привязанности, с которыми не расстались, представления, которые не отринули, не дадут двигаться дальше. Попытка сохранить эти привязанности (камни) потянет на дно.

Божественный готов отбросить все иллюзорные привязанности и перейти Бездну. Он подобен потоку – а суть потока состоит в постоянных переменах. И так же личность изменчива, она подобна потоку, а не застывшей глыбе. То, кем считает себя человек – просто сиюминутное состояние, которое менялось бесчисленное количество раз, и еще изменится. Мир пребывает в состоянии непрерывных перемен, и личность человека так же бесконечно меняется. Каждый из нас – поток, текущий сквозь поток Вселенной и вместе с ним.

Он бросает вызов Хоронзону, он готов встретить высшего Стража лицом к лицу, но сам Хоронзон – просто скопление иллюзий. Он ищет песок, ищет себя и не находит ничего – выше Бездны восприятие мира, как поделенное на объекты, утрачивает свое значение. Божественный понимает пустоту всех феноменов: «Пустота есть форма, форма есть пустота, нет пустоты помимо формы, нет формы помимо пустоты».

Сокол Амон – воплощение единства мира над Бездной. Змей – разделенный на феномены мир ниже ее, и головы змея не поднимаются выше Бездны.

Он переходит Бездну. Манящий свет на дне пропасти – это Даат, иллюзорное подобие Кетер, ловушка на пути.

Он пересек Бездну, и это значит, что он не просто один раз осознал свое единство со Вселенной, но и стал един с ней полностью, постоянно и необратимо. Выше Бездны царит полное единство, но он слышит много голосов, поскольку единство не означает утраты индивидуальности.

И встретил он чудовище, с телом змеи и крыльями птицы, но не убоялся его и пошел на встречу и познал, что не чудовище это, а Король, и трон его – золотое навершие пирамиды, и глаз в нем – его глаз. И познал Единый, что Сокол вверху был лишь отблеском крыльев его, а Змей внизу был лишь хвостом его. И спросил его Единый: «Как имя твое?». И услышал ответ на трех языках, звучащих как один: «Подобные тебе зовут его Амфиптерием, но нет у него имени, и нет имени у тебя, и нет имени у иных – нет имен там, где все едино».

Единый познает, что между Соколом и Змеем не было разницы, материя и дух, разделение и соединение по сути одно и то же. Сокол и Змей – одно. У ленты Мебиуса всего одна сторона, хотя и кажется, что их две – так и все противоположности в нашем мире. Сокол и Змей, дух и материя, соединение и разделение, до того казавшиеся принципиально разными, оказываются лишь сторонами единого мира. Амфиптерий – высшее выражение сути их единства, воплощение мира, в котором нет разницы между Змеем и Соколом.

Завершенный переход Бездны избавил его от всех представлений о себе. Даже его имя, выражение его сути, сути его Воли, больше не имеет смысла. Настоящая суть – вне всяких объяснений и ярлыков. Он полностью познал себя, уже не как отделенного от мира, но как единого с миром, больше нет различий между тем, что внутри и тем, что снаружи, между его Волей и Волей Вселенной.

Духовное путешествие адепта не означает, что он физически покинул мир. Он все так же живет среди людей, ест и спит, и внешне ничем не отличается от других. Изменился не мир вокруг, не его место в нем, но его понимание и осознание себя и мира. Разницам между миром над Бездной и ниже ее – в восприятии. Разница между нирваной и сансарой – в восприятии, сансара – это и есть нирвана, но сокрытая под невежеством и иллюзиями.

Единый понимает, что ему не надо искать освобождения – он всегда был свободен, ему не надо идти к цели – цель всегда была рядом с ним, но он не осознавал этого. Смысл пути не в том, что бы изменить себя, а в том, что бы осознать себя, понять свою суть, а не найти ее где-то. Он видит мир, тот же, в котором начинал свой пути, но видит его вне иллюзий. Видит не Майю, а истинную его суть.

Единый, тот, кто перешел Бездну, кажется обычным человеком, он живет в мире, как раньше. Но мир отныне не закрывают иллюзии, он живет в Физисе мира, а не в его Майе – это и отделяет сансару от нирваны, обыденное существование от жизни высочайшего духовного адепта.

Отливают в формы – Бина придет форму миру ниже Бездны. Кетер – высший источник духовного света, где потенциально есть все, но ничто не реализовано. Хокма – чистая сила, импульс. Бина принимает его, вынашивает, придает форму, и определяет все, что будет ниже Бездны.

Он находит город – это его новая духовная реальность. Он жил в нем, эта реальность всегда была с ним, просто он не мог осознать ее. Он не переместился в физическое новое место, он осознал новое восприятие реальности.

Жители реального Вавилона не приняли иудейскую веру, отказались последовать предлагаемой им догме. Поэтому Вавилон в Библии описывается как город, воплощающий грехи – но за грехи тут принимают отказ от догматов, свободу мысли и нежелание подчиниться навязанному мнению.

Вавилон Великий – символические место, избавленное от догм и дуализма, убежище тех, кто ищет целостность, свободу, знание и силу, а не догматизм «праведности». Это сосредоточение свободы и силы, познания, не ограниченного рамками догматов и заповедей, где отринуты рамки традиционных религий Змея, где познание не низводят до одной точки зрения.

На более прагматичном уровне Вавилон Великий – символ братского единства ищущих, готовых знать, сметь, уметь и хранить молчание. Это сангха западной сакральной традиции.

Встретил последнего Стража, что стоял перед троном, покрытым вуалью, и шагнул к нему, но был тот Страж не стражем, а владыкой посвящения. Отбросил он последнюю вуаль и открыл лик Бога, сидящего на троне. И вырезан тот трон из целого алмаза, сияет он и отражает мир и все, что есть в нем, и сам отражается во всем мире. И отразился в нем Единый, познавший, что трон это предназначен ему и воссел на него, и был он Богом – и знал теперь, что был им всегда, но не помнил себя. И возложил Бесконечный на голову свою корону из света.

Последняя Завеса – Завеса Присутствия Всевышнего, которая отделяет Кетер от всего остального Древа. Это уровень Бесконечного – он поднялся на высочайшую из вершин Древа, сделал шаг вверх даже от нирваны, просветления, слияния с Дао. Достижение Кетер можно сравнить с паринирваной, нирваной окончательной, достигаемой только после смерти. Что бы стать частью чистого духовного единства, нужно преодолеть последнюю привязанность и отбросить смертное тело, отказаться от возвращения в цикл перерождений. При переходе Бездны адепт расстался со своей иллюзорной природой, а теперь полностью обрел настоящую.

Всеобщее единство все еще не означает утраты индивидуальности. Бесконечный цикл смены кальп, гибели и рождения Вселенной, означает и бесконечное возможное число тех, кто полностью покинул цикл перерождения, в этом мире – или тех, что были до него.

Адепт, покинувший физический план, ставший чистым бестелесным разумом, может вернуться и снова обрести смертное тело, по своему желанию и усмотрению. Может стать одним из Тайных Вождей – высших духовных адептов, влияющих на наш мир, вмешивающихся в жизнь людей. Тайные Вожди способны вступать в контакты с физически живущими людьми, передавать послания, делиться знаниями, но это сложно для каждой из сторон и опасно для человека, так что Вожди не вступят в контакт с тем, кто к этому не готов.

Тот, кто утратил привязанности к физическому миру и смертное тело, живет как освобожденный разум. Он достиг высшего уровня развития, который способен хоть как-то осмыслить обычный человек. Но это не конец пути, а начало нового этапа, начало буквально духовного развития – теперь уже именно «духовного» как вообще не связанного с физическим телом. Говорят, что Кетер – это Малкут непроявленного, то есть высшая точка в понятиях нашего мира – это лишь основание мира более высокого уровня, начало пути.

Небесный Вавилон – символическая обитель Аэтернов, высших духовных адептов, живущих на уровне вселенского соединения разумов. Этот уровень не достижим и непостижим теми, кто привязан к физическому миру. Полностью отбросив все привязанности, Бесконечный начинает новое духовное восхождение, о сути которого мы не может даже догадываться.

Мир цикличен. Гибель одной Вселенной означает рождение новой, каждая из них получает стартовый импульс от прошлой, задает его следующей. Смена кальп подобна перерождениям человека – форма разрушается, что бы появилась новая форма, но глубинная суть переходит из жизни в жизнь. Из тела в тело, на уровне человека, и из Вселенной во Вселенную, на уровне смены кальп.

Импульс, направляющий этот процесс – Воля Вселенной, объединенная Воля всех, кто покинул цикл перерождения и поднялся на уровень вселенского разума. Новый уровень развития в таком масштабе – это возможность пережить крушение одной Вселенной и рождение следующей. Стать частью силы, творящей новый мир и жизнь в нем. Изначальные адепты – освобожденные существа, возраст которых превосходит возраст нашего мира, те, кто перерождается, переходя не из тела в тело, а из Вселенной во Вселенную, направляет ее развитие и приносит ее обитателям их первые духовные знания. Концепция триединой Воли описывалась в книге «Омниасофия. Раскрытие».

Этапы развития мира, его космической эволюции – уровень чистой энергии, формирующей материю, зарождение жизни, появление разума, достижение единства разумов, ведущее к эволюции вселенского духа.

Был внизу тысячеликий мир. И был внизу один из многих, иной Слепец, не знающий себя и своего имени, пребывал он во мраке и ходил по кругу. Брел ощупью и не видел путь, и поводыри его влекли его в стороны, тянул каждый к себе и говорил каждый «Вот путь!».

И открыл он глаза, и прозрел.

В новой Вселенной, на новом витке развития, все повторяется. Это бесконечный цикл, и новый Слепец начинает тот же путь.

Текст Мифа описывает многие базовые идеи и принципы, дает основу для построения ритуальной работы, и предлагает описание духовного восхождения, в котором адепт получает несколько титулов, выражающих достигнутый им уровень духовного подъема. Эти титулы могут служить ориентирами на пути теургии – а значит, и основой для степеней духовного роста и посвящения – но о них речь пойдет дальше.

ламен Ордена Пирамиды